Изначально биржевая деятельность получила широкое распространение и, соответственно, первое профильное правовое регулирование в европейских странах. Например, в г. Амстердам располагалась одна из крупнейших торговых площадок, однако в XVIII в. у европейских бирж появился серьезный конкурент в лице англо-саксонских стран и, в частности, г. Лондон.
Начиная с 1600 г., в странах англо-саксонской правовой семьи стала получать широкую востребованность корпоративная форма бизнеса, что касалось, в первую очередь, британской Ост-Индской компании (EIC). Базируясь изначально в сфере морского дела, впоследствии корпоративная форма предпринимательской деятельности распространилась и на другие области, повышая актуальность инвестиционной составляющей в целом [3].
На данном этапе Правительство Англии получило официальное разрешение на создание акционерных обществ, первым из которых стал Банк Англии. В XVII в. страна пережила серьезный экономический кризис, актуализировался вопрос о финансировании проблемных областей деятельности, и акционерные общества стали заниматься строительством дорог, мостов, речной навигацией и другими актуальными для государства направлениями.
Еще одна значимая причина популяризации биржевой деятельности, как отмечают эксперты, – это восхождение в 1689 г. на британский трон Вильгельма Оранского, который привел в профессиональную биржевую торговлю значительное число голландских экспертов.
Таким образом, к концу XVII в. британская биржевая торговля характеризовалась появлением первых профессиональных участников фондового рынка, поступательным и при этом медленным развитием, однако полным отсутствием какого-либо правового регулирования, а значит, абсолютным хаосом, творившимся на британском биржевом рынке [2].
Специалисты справедливо отмечают, что высокая степень проблемности правового регулирования в целом характерна для развития биржевой деятельности на данном этапе, проявляется в т.ч. и в упомянутой выше европейской правовой практике. Кроме того, существенным минусом выступала такая особенность англо-саксонской правовой семьи, как действие судебного прецедента как ключевого правового источника, его превалирующее правовое значение над законами и другими документами.
Интересно, что биржевые торговцы Британии того времени действовали, руководствуясь древним латинским принципом «dictum meum pactum» («мое слово – мой долг»), что можно наблюдать, даже анализируя изображение на гербе лондонской биржи.
Иными словами, потребность в формировании качественного правового регулирования становилась все больше. Например, к 1694 г. в биржевой деятельности получили широкую востребованность два новых субъекта – это сток-брокеры и сток-джобберы, разница между которыми заключалась в основании, по которому они действовали на биржевом рынке и заключали сделки. Разумеется, правовой статус таких субъектов урегулирован не был, что еще более актуализировалось с повышением влияния биржи на экономику государства в целом. Можно обнаружить и другие серьезные правовые коллизии и пробелы [1; 3].
И здесь законодатель, в первую очередь, отталкивался от опыта правового регулирования, существовавшего в европейских странах. К примеру, если вернуться к джобберам и брокерам, то британский парламент определил полный запрет на их деятельность, приняв в 1697 г. соответствующий закон. Предполагалось, что биржевой рынок допускает функционирование лишь ограниченного количества таких субъектов (не более 100), а также позволяет законно работать только брокерам, имеющим лицензию на осуществление данного вида деятельности. По замыслу законодателя, такая мера бы способствовала не только некоторой систематизации всей деятельности биржевого рынка в целом, но и пресекала бы действия недобросовестных брокеров, заметно «почистив» рынок.
Вторым значимым документом англо-саксонской правовой системы можно обозначить Закон от 1720 г., получивший название «о мыльных пузырях». Согласно нормам Закона, лишь после предварительного согласования компании она могла производить продажу акций, а если продажа акций компании осуществлялась за рамками уставных целей организации, то такие действия также подвергались запрету. Интересно, что рассматриваемый акт получил широкую известность и за пределами Англии, однако фактически практически не исполнялся. Более того, эксперты отмечают, что документ привел к серьезной «заморозке» функционирования биржевого рынка, поскольку стандартная процедура создании компании оказалась слишком сложной и продолжительной, поэтому на практике появилось множество АО, созданных не на основании Закона Короля или Парламента [4].
Более системное урегулирование рынка ценных бумаг подразумевалось через принятие в 1734 г. Закона сэра Дж. Бернарда. Документ устанавливал целую совокупность различных правил и норм, был более детальным, юридически продуманным, чем принимаемые ранее правовые источники, действительно создавал определенную правовую базу для дальнейшего развития биржевого рынка.
Таким образом, основным лейтмотивом правового регулирования в англо-саксонских странах на данном этапе принято считать стратегию запрета, что, безусловно, не могло привести к позитивным результатам. На это обращали внимание и ученые – к примеру, пр. Гаттенбергер в своих исследованиях отмечал, что правовое регулирование рассматриваемого периода фактически противоречило действительности, а поэтому заведомо не могло привести к эффективным результатам. По справедливым замечаниям ученого, «никакое правительство не в состоянии переделать общественных явлений, если эти явления коренятся в глубине общественной жизни».
Развитие профильного правового регулирования продолжилось уже в XIX в., когда ввиду революционных и военных действий в странах Европы роль английской биржи существенно возросла [1; 4]. И здесь уже британскому законодателю пригодился опыт американских коллег.
Например, это принятый в 1986 г. Закон «О финансовых услугах», который фактически выступил первым правовым источником, системно и комплексно урегулировавшим функционирование биржи и правовой статус ее участников. Согласно данному документу, биржевая деятельность также являлась подверженной лицензированию, а участники рынка ценных бумаг носили профессиональный статус. Во многом Законом были переняты особенности правового регулирования деятельности брокеров.
Также необходимо уделить особое внимание следующим профильным источникам права:
– Закон «О компаниях» (1985 г.), который подразумевал необходимость раскрытия информации о деятельности акционеров, а также определял особенности сроков и порядка созыва общих собраний АО;
– Закон «Об инсайдерах» (1985 г.), которым, в частности, закреплялись положения о юридической ответственности для участников рынка, использующих в собственных целях конфиденциальную информацию, доступом к которой они обладают ввиду своего особого правового статуса акционера, либо по должности; иные [5].
После Первой мировой войны превалирующее место в биржевой торговле на территории англо-саксонских стран стал занимать уже американский фондовый рынок, который быстро и качественно рос, формировалось профильное правовое регулирование. Сначала оно базировалось на территории конкретных штатов, т.е., не имело массового характера и отличалось своей точечностью (к примеру, это законы штатов Массачусетс (1852 г.) и Калифорния (1879 г.), однако впоследствии получило свою системность и распространение по всем штатам Америки.
Особую роль в этой части традиционно отводят Законам Фр. Рузвельта, а именно:
– Закон «О ценных бумагах» (1933 г.);
– Закон «О банках» (1933 г.), также носивший название Закона Гласса-Стиголла;
– Закон «О биржах» (1934 г.) и другие [5].
Параллельно развивались и нормы о привлечении к разного вида юридической ответственности за совершение преступлений и правонарушений в ходе биржевой торговли. Например, это касалось введения запрета на осуществление инсайдерской торговли, а также установление ответственности за совершение мошеннических действий на рынке ценных бумаг. Впоследствии эти нормы также получили свое развитие, в измененном виде действуют в стране и сегодня.
Также необходимо отметить, что для Америки продолжают оставаться актуальными правовое регулирование в конкретных штатах, сохраняется высокая степень значимости судебного прецедента.
Таким образом, биржевое законодательство в странах англо-саксонской правовой семьи развивалось поступательно и в соответствии с появляющимися общественными отношениями. В какой-то момент становилось невозможно качественно и безопасно функционировать, не имея соответствующей нормативно-правовой базы. При этом, как видно из представленного в статье анализа, англо-саксонская правовая семья в данном контексте многое переняла, во-первых, от европейского опыта, где биржевая деятельность возникла хронологически раньше, а также от собственных реализованных правотворческих инициатив. Впоследствии это привело к формированию комплексного правового регулирования.
Несмотря на превалирующее значение судебного прецедента, что является базой для стран англо-саксонской правовой семьи, тем не менее, важное значение имеют Законы и иные документы. В статье приведены примеры некоторых наиболее значимых правовых источников, часть из которых, несмотря на вековой опыт действия, актуальна и в настоящее время. К примеру, это Законы Фр. Рузвельта, принятые хронологически во времена Великой депрессии [4].
Среди судебных прецедентов, имеющих стратегическое значение для правового регулирования биржевой деятельности, можно привести, в частности, «United Housing Foundation, Inc. v. Forman» (1975 г.), «Landreth Timber Co. v. Landreth» (1985 г.), «SEC v. W.J. Howey Co.» (1946 г.), а также некоторые другие. Отметим, что судебная практика решала не только конкретные проблемные ситуации, но и определяла более общие вопросы правового регулирования – к примеру, обозначала те или иные терминологические особенности (что такое инвестиционный инструмент и т.д.) [2].
Поэтому современное правовое регулирование биржевой деятельности в странах англо-саксонской правовой семьи отличается своей системностью, проработанностью, комплексным подходом, ведь внутри этой нормативной совокупности – значительный исторический опыт правовой регламентации биржевых правоотношений, причем как заимствованный, так и свой собственный.