С 1 января 2025 года в Российской Федерации действует туристический налог как местный налоговый инструмент, предназначенный для финансирования развития туристской инфраструктуры и городских общественных пространств. На территории Свердловской области налог введён в 11 муниципалитетах, включая крупнейший центр притяжения — Екатеринбург. Налоговая конструкция основана на доле от стоимости услуги размещения с минимальным порогом в фиксированной сумме за ночь; предусмотрены исключения по социально значимым категориям граждан и возможность дифференциации ставок с учётом сезонности и категории средств размещения. Уже в первом квартале 2025 года поступления в бюджеты муниципалитетов составили десятки миллионов рублей, а по итогам полугодия — свыше семидесяти миллионов, что позволяет рассматривать инструмент как значимый для местной доходной базы. В октябре–ноябре 2025 года в Свердловской области инициирован пересмотр практики взимания туристического налога: ряд муниципалитетов заявил о частичном или полном отказе от сбора; первым публично объявил об этом Асбест. Региональные власти анонсировали ревизию эффективности применения налога по муниципалитетам и формат дальнейшего использования инструмента. В отдельных территориях поступления оказались символическими, что требует осторожности при экстраполяции. В связи с этим последующие расчёты носят сценарный характер и интерпретируются как ориентир при условии сохранения налога в ключевых центрах притяжения; окончательные оценки целесообразно уточнять после публикации годовых итогов 2025 года.

Появление туристического налога ставит перед региональными и муниципальными органами власти задачу сбалансировать фискальную эффективность и конкурентоспособность направления. С одной стороны, ресурс должен быть устойчивым и предсказуемым, с другой — не создавать избыточной ценовой нагрузки на туриста и участников индустрии гостеприимства. В этом контексте важны три взаимосвязанных блока факторов. Во-первых, регуляторный: нормативно закреплённая траектория роста ставки с 1% в 2025 году до 5% в 2029 году требует сценарного планирования доходов и оценки чувствительности спроса к цене. Во-вторых, рыночный: уровень загрузки и средняя стоимость размещения формируют налоговую базу и зависят от событийного календаря, транспортной доступности, качеств городской среды и маркетинга направления. В-третьих, инвестиционный: масштаб и эффективность вложений в инфраструктуру (городские пространства, туристско-информационные центры, навигация, подсветка, парковки для автобусов) влияют на органический рост посещений и среднюю продолжительность пребывания.

Практическая задача настоящего исследования — предложить простую и проверяемую модель оценки поступлений от туристического налога в Свердловской области на горизонте 2026–2029 годов с учётом поэтапного роста ставки. Верификация выполняется на фактических данных за I квартал и I полугодие 2025 года. Модель включает две поведенческие предпосылки: умеренную ценовую эластичность спроса и положительный эффект от улучшения городской среды, мероприятий и инфраструктурных проектов.

Научная новизна состоит в адаптации классической логики «ставка–база–поведение» к специфике туристического налога с двойным механизмом исчисления (процент от стоимости и минимальная сумма), а также в эмпирической калибровке по свежим данным региона. Практическая значимость — в применимости методики к бюджетному планированию и к управлению программами развития туризма, где налог выступает как финансовый «петлевой» механизм: доходы реинвестируются в факторы, формирующие будущую базу.

Исследования по туристическому налогу в российском и международном контексте последовательно описывают четыре тематические линии: правовой дизайн, фискальная эффективность, поведенческие эффекты и муниципальные практики. В правовом аспекте недавние работы систематизируют статусы налоговых агентов и особенности исчисления в местах размещения; так, К. К. Недоступ и Г. В. Илющенко выделяют критические узлы администрирования и границы ответственности налоговых агентов [1]. В логике кадрового обеспечения отрасли В. Н. Шарафутдинов, Е. В. Онищенко и М. С. Романов подчёркивают значимость подготовки и переподготовки персонала для повышения качества услуг и, как следствие, устойчивости налоговой базы [2]. На уровне муниципалитетов Э. И. Алиева и Т. И. Заурбекова рассматривают налог как инструмент решения локальных социально-экономических задач, акцентируя адресность расходных направлений [3].

Прикладные региональные исследования демонстрируют разнообразие инструментов поддержки туризма: А. Г. Волкова, М. В. Пономаренко и М. В. Загвозкин на материале Воронежской области показывают синергию налоговых и неналоговых стимулов [5], тогда как Е. Л. Заднепровская детализирует механизм начисления и роль минимальной суммы в стабилизации доходов [6]. Проблематика внедрения в РФ в 2025 году становится предметом аналитики: З. В. Васильева выделяет особенности правоприменения и различия между муниципалитетами [4], а Т. В. Зверева обсуждает барьеры и перспективы масштабирования модели на разные типы территорий [8]. С позиции общих подходов А. А. Захарова и О. В. Рахматуллина фокусируются на функциях налога как элемента территориального развития [7], а К. А. Поселеннова прослеживает генезис идеи туристического налогообложения в России [12].

Вопрос прогнозирования доходов освещён в работе Н. В. Рубан-Лазаревой, которая рекомендует сценарные методы на основе эластичности спроса и сезонных поправок [13]. Региональные практики северо-запада иллюстрируют механизмы внедрения на уровне субъектов РФ: М. П. Михеева и А. Э. Кузнецов показывают уроки Карелии, связанные с охватом классифицированных средств размещения [9]. Социальный аспект доступности туризма, проработанный М. В. Морошкиной и С. В. Кондратьевой, важен для калибровки льгот и предотвращения регрессивного эффекта [10]. Обобщённый взгляд на роль налога в пространственном развитии дают М. Р. Пинская и Ю. А. Стешенко, подчёркивая необходимость прозрачной увязки «доход → благоустройство → спрос» [11]. Наконец, И. П. Чупина, Е. В. Зарубина и Н. Н. Симачкова демонстрируют, как уникальные места региона превращаются в образовательную платформу и драйвер событийного туризма — базу для устойчивых поступлений [14].

Оценка доходов от туристического налога строится на базовой формуле:

                                      (1)

где

R — доход за период;
t_i​ — установленная ставка (в долях);
B_i​ — стоимость услуг временного проживания (без НДС и налога);
M_i​ — минимальная сумма налога.

Для прогноза принимаем три блока предпосылок:

1. Нормативная траектория ставки t: 2025 — 1%; 2026 — 2%; 2027 — 3%; 2028 — 4%; 2029 — 5%.
2. Поведение спроса (эластичность): умеренная отрицательная ценовая эластичность по общей стоимости ночёвки (цена проживания + налог), отражающая незначимое сокращение ночей при росте ставки; базовый сценарий — эластичность −0,05, умеренно-оптимистичный — −0,03.
3. Органический рост потока G: результат инфраструктурных вложений и событийной политики. Базовый сценарий — +3% к ночам в год; умеренно-оптимистичный — +5% к ночам в год.

Калибровка базового уровня 2025 года. По итогам I квартала 2025 года доход составил 30,3 млн руб., а по итогам I полугодия — 73,3 млн руб. Для годовой оценки используем два подхода. Во-первых, пропорциональное удвоение полугодия даёт ориентир около 146,6 млн руб. Во-вторых, учёт сезонности (сильнее весна–лето, слабее зима) повышает оценку: берём годовую базу 2025 = 160 млн руб. (консервативно-сбалансированная аппроксимация). Доля Екатеринбурга в поступлениях по полугодию близка к 85% (62 из 73,3 млн), что согласуется с ролью города как ядра делового и событийного туризма; для горизонта прогноза предполагаем постепенное снижение концентрации из-за активизации иных муниципалитетов, но всё равно высокий вес центра.

Сопоставляя нормативный рост τ и малую эластичность, получаем, что доминирующим драйвером является ставка, тогда как поведенческий эффект лишь слегка корректирует базу ночей. Важным компенсатором выступают улучшения городской среды и событийный календарь, финансируемые тем же налогом: это «петлевая» логика возврата инвестиций в спрос.

Таблица 1 агрегирует прогноз поступлений туристического налога в Свердловской области на горизонте 2025–2029 годов. В основу положены фактические данные 2025 года и нормированная система предпосылок, отражающая три ключевых механизма формирования дохода: нормативный рост ставки, динамика туристического спроса и действие минимальной суммы налога. В отличие от «механического» масштабирования, здесь используется сценарная логика, позволяющая отразить поведенческий ответ потребителей на повышение цены и компенсирующий эффект от реинвестиций в качество городской среды и туристскую инфраструктуру. В таблице 1 представлены два сценария: базовый (S1) и умеренно-оптимистичный (S2). Для каждого года указываются: установленная ставка, ориентир по общим поступлениям в регионе, относительное приращение к базовому 2025 году, а также оценочная доля крупнейшего муниципалитета. Следует подчеркнуть, что приведённые значения — это «серединные» оценки при обозначенных предпосылках; при более резких изменениях спроса (например, из-за транспортных ограничений или нестандартных шоков) коридор может расширяться. С другой стороны, наличие событийного календаря и продолжение инвестиций способно сдвигать фактические траектории к верхней границе оценок.

Представленные оценки демонстрируют доминирующее влияние ставки на динамику поступлений при умеренной отрицательной эластичности спроса. Увеличение t вдвое между 2025 и 2026 годом обеспечивает кратный прирост доходов при незначительном сокращении количества ночей, которое частично (или полностью) компенсируется инфраструктурным и событийным эффектом. В базовом сценарии совокупные поступления возрастают до 325 млн руб. уже в 2026 году и достигают 880 млн руб. к 2029 году. Умеренно-оптимистичный сценарий, предполагающий более высокий органический рост посещений и меньшую чувствительность к цене, поднимает верхнюю границу до 970 млн руб. к концу горизонта. Важно, что в 4 квартале 2025 года начались решения отдельных муниципалитетов об отказе от налога и объявлена ревизия практики на уровне региона. Следовательно, таблица 1 представляет «верхний коридор» при сохранении налога в основных центрах

Таблица 1.

Прогноз поступлений туристического налога в Свердловской области при поэтапном росте ставки (млн руб.)

Территориальная концентрация доходов закономерно высока, что связано с деловым и событийным профилем крупнейшего города. В динамике ожидается умеренная деконцентрация за счёт запуска туристских центров и стандартизации навигации. Для управления рисками концентрации полезны два инструмента: сезонная дифференциация ставок (уменьшение t в «низкий» сезон, в том числе по категориям средств размещения) и приоритизация инфраструктурных проектов в «втором эшелоне» муниципалитетов, способных генерировать новые точки притяжения.

Введение туристического налога в Свердловской области в 2025 году подтвердило жизнеспособность модели локального финансирования развития туризма. Налог демонстрирует три сильные стороны. Во-первых, предсказуемость: траектория ставки закреплена нормативно, а минимальная сумма сглаживает колебания базы. Во-вторых, управляемость: через сезонную и категорийную дифференциацию можно балансировать фискальную результативность и привлекательность направления. В-третьих, стратегичность: возврат поступлений в проекты городской среды и событийную повестку формирует самоподдерживающийся контур спроса.

Предложенная методика нормирования предпосылок и сценарного расчёта позволяет органам власти и муниципалитетам формировать устойчивые бюджетные планы, соотнося динамику ставки, поведение спроса и качество туристской инфраструктуры. Результаты показывают, что при умеренной эластичности и сохранении инвестиционного импульса поступления способны вырасти до 0,88–0,97 млрд руб. к 2029 году. Для достижения верхней границы коридора важны три условия: расширение охвата классифицированных средств размещения; поддержка событийного календаря и маршрутов «продуктов впечатлений»; прозрачная отчётность о целевом использовании средств, укрепляющая доверие участников рынка и гостей.

Ограничения исследования связаны с отсутствием микроданных по структуре чеков и доле операций, где применяется минимальная сумма; это компенсировано консервативными коэффициентами. Рекомендуется ежегодная перекалибровка параметров по фактической отчётности и учёт внешних факторов (транспорт, макросреда). В дальнейшем целесообразно интегрировать модель с данными о загрузке по категориям средств размещения и с аналитикой событийного туризма, а также протестировать регулируемую «вилку» ставок по сезонам с оценкой социального эффекта. Таким образом, туристический налог становится не только инструментом пополнения местных бюджетов, но и управленческим рычагом развития территорий.

На момент подготовки статьи в области идёт ревизия практики применения туристического налога и фиксируются первые решения об отказе на муниципальном уровне. До завершения анализа за 2025 год и определения актуального охвата муниципалитетов корректно использовать сценарный подход и «коридоры» оценок вместо точечных прогнозов.