На сегодняшний день среди небольшого числа всех совершаемых адвокатами общественно опасных деяний взяточничество представляет собой довольно распространенное преступное явление. Вместе с тем уголовно-правовая квалификация преступлений подобного рода часто вызывает вопросы, связанные с ее правильностью, справедливостью и правомерностью.

Анализируя преступления, предусмотренные ст. ст. 291, 291.1 УК РФ, можно очертить круг проблем, чаще всего возникающих на практике и в доктрине.

Так, изучение следственной и судебной практики по уголовным делам в отношении адвокатов свидетельствует о том, что в настоящее время правоприменители нередко сталкиваются с ситуациями, в которых проявляется конкуренция норм, закрепленных в ст. 159 УК РФ и ст. 291.1 УК РФ. В первую очередь речь идет о тех случаях, когда адвокат, пообещавший своему клиенту оказать посредничество во взятке, оставил ее себе.

Приведенные обстоятельства иллюстрируют материалы уголовного дела о покушении на мошенничество в особо крупном размере (ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ), из которых следует, что в начале июня 2021 г. адвокат предложил своему клиенту предоставить ему 3 млн. руб. под видом взятки для сотрудников правоохранительного органа за содействие в назначении более мягкого наказания. Полученные денежные средства юрист собирался оставить себе. В момент передачи подзащитным денег адвокат был задержан оперативниками ФСБ [2].

Необходимо отметить, что изначально отечественный уголовный закон рассматривал подобные деяния с позиции института соучастия, характеризуя их как пособничество в даче взятки, а в некоторых случаях, как подстрекательство или как действия организатора. Кроме того, поскольку лицо, представляющее интересы взяткодателя, зачастую одновременно является и пособником дачи взятки, и подстрекателем к ее получению, его действия с точки зрения уголовного законодательства охватываются ч. 5 ст. 33 и ст. 291 УК РФ, а также ч. 4 ст. 33 и ст. 290 УК РФ, соответственно.

Разрешая подобную проблему, Верховный суд в п. 24 и п. 26 Постановления Пленума ВС РФ от 09 июля 2013 г. № 24 указал, что действия лица, получившего ценности якобы для передачи должностному лицу или лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации, в качестве взятки или предмета коммерческого подкупа, однако заведомо не намеревавшегося исполнять свое обещание и обратившего эти ценности в свою пользу, необходимо квалифицировать как мошенничество. При этом указанные действия не образуют и совокупности преступлений.

Вместе с тем, когда преступный умысел все же был направлен на передачу взятки и реализовать его удалось, такое деяние с точки зрения уголовно-правовой оценки характеризуется как посредничество во взяточничестве.

Например, Кировским районным судом г. Красноярска вынесен обвинительный приговор в отношении адвоката, осужденного за посредничество во взяточничестве в особо крупном размере (ч. 4 ст. 291.1). Согласно материалам уголовного дела, Ганюшкина О. Л. являясь адвокатом-защитником, была знакома с судьей под председательством которого проходило судебное разбирательство в отношении ее доверителя. Выступая в качестве посредника для передачи взятки от подсудимого, адвокат предложила судье назначить ее подзащитному более мягкое наказание, а после приговора отправить его для отбывания срока на родину, в обмен на сумму в 3 млн. рублей, часть из которых (в размере 800 тыс. рублей) предназначалась ей в качестве комиссионного вознаграждения [7].

Юридическая конструкция объективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. 291.1 УК РФ несколько отличается от конструкции объективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. 291 УК РФ. В литературе исследователи относят дачу взятки и посредничество во взяточничестве, наряду с получением взятки, как составляющие части единого понятия взяточничества, характеризуемого в широком смысле [4, с. 40–42].

В отличие от посредничества во взяточничестве, российское уголовное законодательство не раскрывает содержание понятия «дача взятки». В связи с этим большинство ученых сформулировало определение дачи взятки, опираясь на признаки получения взятки [1, с. 296]. Между тем объективная сторона состава преступления, предусмотренного ст. 291 УК РФ, состоит в даче взятке должностному лицу лично или через посредника. Деяние считается оконченным в момент получения взятки (ее части), как самим должностным лицом, так и его близким, поэтому данный состав преступления можно определить как формальный.

Так, Октябрьским районным судом г. Новороссийска адвокат Самоделкин А. В. приговорен к 7 годам колонии строгого режима со штрафом в 2,5 млн. рублей за дачу взятки и. о. начальника отдела УФССП РФ по Краснодарскому краю взятку в размере 500 тыс. рублей (п. «б» ч. 4 ст. 291 УК РФ). Также суд лишил адвоката права заниматься адвокатской деятельностью на пятилетний срок [9].

Несмотря на то, что подобные деяния совершаются адвокатами нередко, чаще юристы все же привлекаются к ответственности за посредничество во взяточничестве. Подобная тенденция наблюдается уже длительный период времени и не только в Российской Федерации. В 2012 г. Комитет по правосудию и правам человека Парламента Канады в своем докладе отметил, что чаще всего посредниками в подобной преступной деятельности становятся бухгалтеры и юристы [3].

Норма, закрепленная в ст. 291.1 УК РФ, является специальной по отношению к положениям, содержащимся в ст. 290 УК РФ и ст. 291 УК РФ. В соответствии с диспозицией указанной уголовно-правовой нормы, объективную сторону этого деяния составляет посредничество во взяточничестве, под которым понимаются непосредственная передача взятки по поручению взяткодателя или взяткополучателя либо иное способствование взяткодателю и (или) взяткополучателю в достижении либо реализации соглашения между ними о получении и даче взятки. Исходя из этого, объективная сторона посредничества во взяточничестве включает в себя как непосредственную передачу предмета взятки, так и иное содействие взяткополучателю и (или) взяткодателю в претворении достигнутого соглашения о даче и получении взятки. Одновременное использование законодателем соединительных союзов «и», «или», свидетельствует о том, что выполнения хотя бы одного из указанных действий для лица посредником достаточно, поскольку для признания преступления оконченным достаточно факта совершения одного из указанных в диспозиции деяний [5, с. 34].

При этом уголовный закон не содержит развернутой трактовки «иного содействия», как одного из альтернативных способов совершения посредничества во взяточничестве. В Постановлении Пленума Верховного суда РФ № 24 от 9 июля 2013 г., при использовании формулировки «иное способствование в достижении или реализации соглашения между лицами о получении и даче взятки либо предмета коммерческого подкупа», в качестве примера приводится организация встречи соответствующих лиц и ведение переговоров с ними. Представляется, что перечень подобных действий неисчерпывающий. С учетом этого можно заключить, что под «иным содействием» в ч. 1 ст. 291.1 УК РФ понимается совокупность действий, направленных на создание условий для достижения или реализации соглашения между лицами о получении и даче взятки либо предмета коммерческого подкупа.

Наряду с этим в теории и на практике достаточно длительное время остается неразрешенным вопрос об уголовной ответственности лиц за посредничество во взяточничестве, когда речь идет о взятке, фактический размер которой меньше значительного. Так, для наступления уголовной ответственности за посредничество во взяточничестве описательная диспозиция ч. 1 ст. 291.1 УК РФ среди всех обязательных признаков объективной стороны указанного деяния называет значительный размер взятки. Примечание 1 к ст. 290 УК РФ устанавливает критерии, позволяющие определить размер взятки, в зависимости от ее суммы. Для признания размера взятки значительным, законодатель установил одновременно несколько требований: сумма денег, стоимость ценных бумаг, иных благ, составляющих предмет взяточничества, должна быть ниже ста пятидесяти тысяч рублей (крупный размер), но выше двадцати пяти тысяч рублей. Вместе с тем отдельной уголовно-правовой нормой регламентирована ответственность за мелкое взяточничество, не превышающее десяти тысяч рублей. Соответственно, неразрешенным с точки зрения уголовного закона остается вопрос посредничества во взяточничестве, которое по своим объективным признакам не достигает значительного размера, но при этом также не может быть квалифицировано как мелкое взяточничество. Очевидно, что в подобных случаях субъект не подлежит уголовной ответственности в рамках ст. ст. 291.1, 291.2 УК РФ, если размер взятки, которую он должен был передать, выступая в качестве посредника, превышает масштаб мелкого взяточничества, но не достигает значительного размера. Думается, что на практике при аналогичных обстоятельствах правоприменитель квалифицирует подобные деяния по ст. 290 УК РФ или ст. 291 УК РФ, соответственно, со ссылкой на ч. 5 ст. 33. Однако с подобным нельзя согласиться, поскольку все нормы уголовного закона, устанавливающие ответственность за взяточничество, в равной степени направлены на противодействие коррупции в целом, а не на предотвращение отдельных ее проявлений. Таким образом, наиболее справедливым решением сложившего вопроса представляется исключение из нормы, содержащейся в ч. 1 ст. 291.1 УК РФ, указания на «значительный размер» взятки.

Анализируя объективную сторону посредничества во взяточничестве, субъектом которого является адвокат, необходимо отметить, что в данном случае наиболее востребованным остается состав преступления, предусмотренный ч. 4 ст. 291.1 УК РФ (посредничество во взяточничестве, совершенное в особо крупном размере).

Например, обвинительным приговором Майкопского городского суда республики Адыгея адвокат была признана виновной в посредничестве во взяточничестве в особо крупном размере (ч. 4 ст. 291.1 УК РФ), а также в посредничестве во взятке в размере, не превышающем десяти тысяч рублей (ч. 1 ст. 291.2 УК РФ) [8].

Наряду с этим при квалификации подобного рода преступлений важно учитывать влияние примечания к ст. 291.1 УК РФ на уголовную ответственность лиц, привлекаемых за посредничество во взяточничестве. Данные положения предусматривают ряд условий, наличие которых позволяет государству освободить указанных лиц от ответственности.

В качестве примера здесь можно привести уголовное дело в отношении двух адвокатов из Челябинской области. В 2017 году адвокаты были задержаны сотрудниками ФСБ после передачи друг другу денег в сумме 3 млн. рублей. Деньги предназначались сотруднику правоохранительного органа в качестве взятки. Адвокаты обвинялись в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 291.1 УК РФ (посредничество во взяточничестве, совершенное группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере). Центральным районным судом г. Челябинска было установлено, что юристы сотрудничали со следствием, добровольно сообщили о содеянном, оказывали активное влияние на расследование уголовного дела. Уголовное дело в отношении адвокатов было прекращено в связи с деятельным раскаянием по прим. к ст. 291.1 УК РФ [6].