В основе результативного общения лежит исполнение правила – собеседники, не зависимо от должности, образования, воспитания, приобретенного жизненного опыта, потребностей, которые они должны реализовать в ходе общения, культуры речи, многообразия личного семантического архива, на период переговоров становятся равнозначными участниками информационного взаимодействия.

Разумность исполнение этого правила не очевидна, например, в случае, когда на период тестирования на полиграфе в ходе предтестовой беседы и далее полиграфолог и тестируемый становятся собеседниками.

В 1992 г. профессор Джон Болдуин (ведущий исследователь в области следственных допросов) опубликовал отчет об анализе примеров полицейских допросов, в котором он заявил, что «Основными выявленными проблемами были недостаточная подготовленность, общая неумелость, слабая методология…, чрезмерно повторяющиеся, настойчивые или затруднительные вопросы, неспособность установить значимые факты и чрезмерное давление».

Фактически это означает, что следователь, пользуясь своей осведомленностью, демонстрировал в ходе беседы (переговоров) с подозреваемым исключительно административное воздействие на собеседника, то есть побуждение своим высказываниями признание их единственно достоверными, и не получения по этой причине никакой полезной информации о семантическом событии (событиях), участником или свидетелем которых стал подозреваемый.

В целях решения этих проблем профессор Д.Булдуин создал метод проведения следственного допроса – P.E.A.C.E., который включает пять этапов управления процессом предтестового собеседования: подготовка и планирование (P – Preparation & Planning); вовлечение и объяснение (E – Engage & Explain); рассказ, прояснение, сомнение (A – Account, Clarification, Challenge); завершение (C – Closure); анализ (E – Evaluation).

Предложенный и получивший международное признание метод следственного допроса Д. Болдуина фактически является сценарием переговоров между следователем и подозреваемым, включающим подготовку к общению, реализацию общения, оценку достигнутых результатов.

Правда

Проблемы, затронутые в журнале Scientific American, ноябрь 2019 (цитируется по русскоязычной версии, опубликованной в журнале «В мире науки», ноябрь 2019 г.) по теме «Истина, ложь и неясность» оказывают влияние на понимание механизмов активности мозга человека в процессе переговоров, то есть в ходе обмена высказываниями, копии которых и составляют семантическое содержание результатов общения.

Главный редактор журнала Scientific American Мариэтт Ди Кристина в статье «От редакции» с названием «Коммуникации в науке» высказала мнение о том, что прежде, чем пользоваться результатами научных исследований, необходимо научиться «должным образом устанавливать контакты друг с другом, чтобы делиться полученной информацией» [1]. Далее она поясняет «…мнения, построенные на ложных утверждениях, извращенные толкования и неопределенные сведения захлестывают социальные сети, словно тайфун…» и признает наличие проблемы, но не обсуждает направления борьбы с ней.

Основной причиной управляемого или неуправляемого появления правды, лжи, неясности в высказываниях собеседников в ходе переговоров становится отсутствие сбалансированности внутренней и внешней информации, обрабатываемой мозгом человеком в собственном информационном пространстве.

Собеседники в ходе переговоров непрерывно обогащаются несобственной прямой речью и часто ссылаются на неё. Как следствие, в каждом собственном высказывании, которыми они обмениваются, возникает под контролем мозга конкурентная борьба за доминирование в высказывании внутренней информации (собственная речь) и внешней информации (воспринятая речь собеседника)

Внешняя информация – это любая информация, которую воспринимает (слышит, читает), анализирует и оценивает человек, когда он находится под воздействием выказывания собеседника, запоминает это высказывание, размещает его в собственном информационном пространстве и, в случае необходимости, использует в процессе обдумывания для формирования очередного собственного высказывания, для чего, своевременно с помощью личных речевых роботов воссоздает внешнюю информацию из памяти.

Внутренняя информация – это любая информация, циркулирующая в собственном информационном пространстве мозга человека. Её невозможно услышать, прочитать, анализировать, оценивать, копировать и т.д. до того момента, как она попала в текст озвученного высказывания и стала доступна воспринимающему его собеседнику.

При создании каждого очередного высказывания и использования в нем внутренней и внешней информации мозг наделяет их принципиальными отличиями, что оказываем противоречивое влияние на собеседника.

Миссия внешней информации – представлять в тексте высказывания обоснованную объективность. Такая информация может содержать факты, основанные на измерениях, расчетах, мнениях, признанных научным сообществом экспертов, демонстрировать в ходе переговоров понимание предмета обсуждения и мнения по этому поводу другой стороны.

Миссия внутренней информации – представлять в тексте высказывания обоснованную субъективность. Такая информация содержит признаки собственного понимания предмета обсуждения, а также понимание воспринимаемых высказываний собеседника и одновременно демонстрирует личное отношение к переговорному процессу.

При формировании полиграфологом вопроса, при формировании тестируемым ответа «да» или «нет», на начальном этапе создания первого прототипа высказывания мозг активирует конкуренцию за доминирование внешней и внутренней информации. В результате конкуренции композиция «Смысл-Образ-Контекст» высказывания фактически становится семантическим конгломератом из правды, лжи, неясности. Только после завершения конкурентной борьбы за доминирование, а это происходит на 3-5 прототипе высказывания, в тексте высказывания начинают преобладать семантические образы или правды, или лжи, или неясности.

Управление семантической триадой правда-ложь-неясность требует от собеседников, например, полиграфолога и тестируемого, непрерывного совершенствования: программного обеспечения тестирования с помощью полиграфа; методов диагностики и выявления в результатах тестирования причинно-следственных связей событий и их семантических отображений, участником которых был или не был тестируемый; управление полиграфологом собственного информационного пространства при формировании вопросов для тестируемого, а затем и подготовке заключения; управление тестируемым собственного информационного пространства, в условии конкуренции внешней и внутренней информации в задаваемых полиграфологом вопросах и, соответственно, при выборе тестируемым одного из альтернативных ответов «да» или «нет».

Редакторы журнала Scientific American, Сет Флетчер, Йен Шварц, Кейт Вонг, заявляют, что «…поняв, как мы на голых инстинктах разбираемся с неизвестным и каким образом злоумышленники эксплуатируют информационную экосистему, мы можем выстроить защиту от ощетинившихся оружием сценариев – и выработать взаимопонимание по этим вопросам, чтобы решить самые острые проблемы общества…» [2].

Технические достижения не стимулируют искажение истины. Не научные и технические достижения делают ложь приемлемой, а презентации и рекламные материалы, рассказывающие о «преимуществах» и «недостатках» новых продуктов и услуг, допуская неточности, неясности и умолчание о возможных последствиях применения.

Мозг человека моделирует самые разнообразные ожидаемые результаты общения с внешним миром, внешней средой, включая информационное пространство. Сигналы, которые мозг получает, имеют физическую природу, а это означает, что они несут в себе абсолютную объективную реальность, даже если явления внешнего мира, от которых идут такие сигналы, не вписываются в отображение внешнего мира, которое в данный момент доминирует в собственном информационном пространстве человека.

Одним из существенных направлений борьбы с мнениями, построенными на ложных утверждениях, извращенных толкованиях и неопределенных сведения, добытых из социальных сетей и поисковых программ, является обязательное требование следования стандартам языка общения. В каждой семантической паре сообщений, в каждом высказывании, включая «вопрос-ответ», обязательно должно существовать семантическое ядро – используемые слова, устойчивая композиция «Смысл-Образ-Контекст» которых объединяет правду, ложь, неясность, но с различным в каждом конкретном случае эффектом присутствия и оказания побудительного влияния на собеседника.

Именно семантическая гибкость, обеспеченная интенсивной работой мозга, становятся основой для установления взаимопонимания между собеседниками, соответственно на уровне: смысл-образ-контекст; правда-ложь-неясность. При этом цели общения, которыми руководствуются собеседники, могут не совпадать.

Комфортное сосуществования в собственном информационном пространстве мозга каждого созданного (придуманного) высказывания в непрерывно меняющемся в ходе переговоров семантическом окружении с множеством других информационных конструкций, как уже высказанных (написанных и отправленных), так и находящихся во внутренней речи в ожидании своей очередности на озвучивание, становится главным признаком отсутствия подмены правды ложью. Объективными доказательствами наличия такого признака являются показатели психофизиологического напряжения автора высказывания, не выходящие за пределы своих обычных фоновых значений.

Умение сохранять при любых ситуациях, возникающих в процессе общения, показатели психофизиологического напряжения в пределах их обычных фоновых значений становится существенным признаком способности мозга человека управлять активностью собственного информационного пространства и обеспечивать каждому своему высказыванию, включая ответ «да» или «нет», необходимое воздействие на собеседника, отчетливо понимая, что в правдивой композиции «Смысл-Образ-Контекст» текста высказывания, в котором значительную долю занимает конгломерат семантических конструкций, отображающих запутанность правды, ложи, неясности, элементы лжи и неясности высказывания всё-таки присутствуют, где-то, в каких-то словах, грамматических ошибках, нарушениях синтаксических правил и, например, в цитировании чужих высказываний, на которые осознанно или неосознанно не делается ссылка.

В созданной и самостоятельно развивающейся информационной цивилизации невозможно с помощью голых инстинктов выстроить защиту от агрессивного собеседника, выработать взаимопонимание ради достижения договоренности, решить проблемы информационной безопасности на индивидуальном и социальном уровнях.

            Первичным в процессе общения, в том числе полиграфолога и тестируемого, является не поведение собеседников, информация о котором содержит множество факторов, в том числе случайных, второстепенных и посторонних, а естественная личностная сущность собеседника, его актуальное внутреннее состояние, которое и проявляется его поведении. Психофизиологическое состояние тестируемого на полиграфе человека, в мышлении которого доминирует потребность (желание) сокрытия правды, а также состояние его собственного информационного пространства и активность индивидуального семантического архива – первично, а выбор ответа «да» или «нет» – вторично.

Для предтестовой беседы характерны пространные композиции «Смысл-Образ-Контекст» высказываний. Каждый стремиться использовать весь диапазон и глубину своего семантического архива для воздействия на собеседника. Тестируемый хорошо понимает, что в дальнейших процедурах в рамках обязательных его ответов, только «да» или только «нет», у него уже не будет возможности для создания благоприятного, но скрытого от полиграфолога образа о себе.

Если тестируемый не имеет навыков ведения переговоров, плохо контролирует собственное информационное пространство, не обеспечивает в своих высказываниях гармоничное сочетание информационно-смыслового содержания и побуждения собеседника (полиграфолога), но проявляет при этом повышенную активность в тестовой беседе, обычно для того, чтобы скрыть свои страхи, озабоченность, неуверенность в себе, продолжает упорно быть приятным для общения собеседником и понять семантические зоны интереса к нему со стороны полиграфолога, интенсивно моделирует, не заботясь о скрытности процесса обдумывания, будущие вопросы полиграфолога, чтобы составить из них как бы две независимые линии – вопросы, на которые ему предпочтительнее ответить «да» и вопросы, на которые предпочтительнее ответить «нет», и т.д., то тестируемый раскрывает себя и предоставляет полиграфологу значительный объем разнообразной семантической информации, которая способна оказать ему помощь при выявлении того, какие именно семантические конструкции и в каком сочетании доминируют из конгломерате правда-ложь-неясность при выборе тестируемым ответ «да», а что доминирует при выборе ответа «нет».

Anil K. Seth – профессор когнитивной и вычислительной нейробиологии, обсуждая тему реалистичности восприятия, полагает, что «…идея, лежащая в основе прогнозирующего восприятия, заключается в том, что мозг пытается выяснить – что происходит в окружающем мире (или внутри тела), постоянно выдвигая и улучшая предположения о причинах сенсорных сигналов. Он создает свои лучшие предположения, объединяя прежние ожидания (или убеждения) о мире с входящей информацией таким образом, чтобы определить, насколько сенсорные сигналы соответствуют внутреннему состоянию и активности нейронной сети…» [3].

Мозг тестируемого на полиграфе человека при каждом и неизвестном заранее вопросе полиграфолога соотносит в собственном информационном пространстве выбор ответа «да» или «нет» с: предыдущими и ставшими ему известными вопросами; сетью своих уже высказанных ответов «да», объединенных соответствующими скрываемыми мотивами; сетью своих уже высказанных ответов «нет», объединенных соответствующими скрываемыми мотивами; предугадыванием очередного вопроса и пересмотр приоритетности наиболее опасных ставших известном ему вопросов.

Подобное поведение тестируемого, мозг которого пытается предсказывать вопросы полиграфолога, фактически подтверждает слова Anil K. Seth о том, что «…этот процесс, по сути, представляет собой разновидность байесовского вывода – принципа, позволяющего обновлять убеждения или предположения при поступлении новой информации в условиях неопределенности…» [3].

Психофизиологическое состояние тестируемого на полиграфе человека, в мозге которого доминирует потребность сокрытия правды – первично, а выбор ответа «да» или «нет», только один из которых правда – вторичен. Понятие «новой информации» содержит собственную интригу, которая заключается в конкуренции за доминирование, за влияние на выбор окончательного ответа «да» или «нет» внутренней информации, порождаемой мозгом тестируемого, или внешней информации, содержащейся в очередном вопросе полиграфолога.

Восприятие (сопровождается многократным перемещением в собственном информационном пространстве от сегментов отображения физической реальности к сегментам отображения придуманной реальности и обратно) и смена объектов внимания (сопровождается многократным перемещением в собственном информационном пространстве от объектов внимания, порождаемых внешнем информационным пространством к объектам внимания, порождаемым внутренним информационным пространством, особенно, когда такие объекты внимания не совпадают и/или их смена происходит с запаздыванием) существенно влияют на процессы выбора тестируемым вариантов ответа «да» или «нет».

Особенности восприятия должны соответствующим образом учитываться при формировании полиграфологом тематических тестовых вопросов, в которых необходимо проводить границу между достоверными семантическими событиями, существующими (существовавшими) в действительности, например, достоверно известные факты, которые получили статус «вещественных доказательств») и предполагаемыми семантическими событиями, которые создает в собственном информационном пространстве мозга тестируемого для сокрытия правды. Именно влияние неопределенности этой границы в момент восприятия тестируемым опасной или безопасной, как он предполагает, конкретной семантической информации в вопросе, обдумывая содержание которой, тестируемый необратимо влияет на свое решение о выборе ответа «да» или «нет», один из которых окажется ложным.

Восприятие информации непрерывно усложняется. В собственном информационном пространстве мозга тестируемого возникают дополнительные центры активности, которые работают одновременно, практически независимо и с разной скоростью обработки информации: центр восприятия высказываний в форме вопроса, содержащего семантические события, отражение которых в мозге тестируемого человека отличается, от отражениях их в мозге полиграфолога; центр принятия решения по выбору ответа «да» или «нет» в условиях ограниченного времени на обдумывание и недоступных тестируемому фактов или созданных полиграфологом собственных предположений.

Часто, мозг тестируемого программирует вариант ответа «да» или «нет», руководствуясь личных опытом и универсальным жизненным принципом: воспринятая речь (чужое высказывание) – скорее, ложь; собственная речь (свое высказывание, даже если это только ответ «да» или «нет») – скорее, правда.

Ложь

Кайлин О`Коннер и Джеймс Оуэн Уэтеролл напоминают, что «…самая эффективная ложная информация начинается с зерен правды…». Это не требует пояснений. Вопросы возникают в связи с утверждением о том, что «…большинство наших убеждений формируются под влиянием утверждений тех, кому мы доверяем: наших учителей, родителей и друзей. Такая социальная передача знаний лежит в основе культуры и науки…». Со словами «наших убеждений» можно согласится, а со словами «передача знаний» – нет [4].

Социальная передача жизненного опыта, включая умение лгать, умение выявлять или предугадывать ложь, лежит в основе культуры каждого человека, но не науки, фундамент которой составляет преодоление заблуждений. Дальнейшие рассуждения авторов публикации в отношении социальных сетей, которые в непрерывном режиме «…подпитывают эпидемию ложных убеждений и широкое распространение заблуждений…», показывают в какой близости и взаимозаменяемости находится в собственном информационном пространстве мозга тестируемого на полиграфе человека правда и ложь, запрятанные в сложных семантические конструкциях многократно повторяющихся вопросов полиграфолога.

Замечание авторов публикации о том, что «социальные медиа превращают дезинформацию в ложную информацию», вызывает ряд вопросов. Для кого-то «ложная информация», а для кого полезная информация, которая передана друзьям, без целей побуждения их к чему-то. Тестируемый под давлением информации, полученной ранее в социальных сетях от друзей, доверенных лиц, может убедить себя в том, что информация, которую он включил в соответствующие семантические конструкции, внутри которых он формирует ответ «да» или «нет», не может быть ложью, так она одобрена друзьями и трансформируется в собственном информационном пространстве его мозга в правдивую информацию, которую он в дальнейшем активно и без колебаний использует в общении, как достоверно правдивую.

Соответственно, ответ тестируемого «да» или «нет» в отношении такой информации может не показать признаков лжи. Это также означает, что в процессе предтестовой беседы, до подключения к полиграфу тестируемого, полиграфологу необходимо выяснить источники информации, провести её анализ, сформировать проверочные вопросы, на которые тестируемый отвечает «да» или «нет», сделать мотивированное заключение об отнесении ответа к правде или лжи.

Кайлин О`Коннер и Джеймс Оуэн Уэтеролл отмечают, что социальные сети «используют всё новые способы для создания впечатления, будто определенные ложные убеждения широко распространены и их придерживаются, в том числе ваши друзья и те, кого вы знаете…». Следовательно, ложная информация, полученная тестируемым из социальных сетей, или обсужденная в социальных сетях, может легко стать для него правдой и не формировать признаков яркого психофизиологического напряжения, когда он подтверждает соответствующим ответом «да» или «нет» свое представление о правдивости такой информация [4].

Информация, правда о которой опасна для тестируемого, находится в собственном информационном пространстве мозга не в сегментах общения в социальных сетях, а в содержании внутренних диалогов, которые порождают спутанность и взаимозаменяемость в собственном информационном пространстве мозга тестируемого правды и лжи, семантическое отображение которых упрятанные в сложных конструкциях вопросов полиграфолога.

Взаимозаменяемость правды и лжи в сознании тестируемого, а точнее, непрерывно существующий в мозге человека семантический светофор «правда-ложь-неясность», вступает в конфликт с требованиями вопросов полиграфолога: тестируемый должен отвечать только «да» или только нет», что исключают любые синтезированные варианты то ли правды, то ли лжи, то ли неясности.

Полиграфолог самостоятельно выбирает какие именно слова, семантические конструкции использовать в тестовых вопросах, а также в других собственных высказываниях.

Тестируемый анализирует семантические конструкции вопроса и создает три варианта их отображения, подтверждающие, соответственно: ответ окажется «ложным» при условии…; ответ окажется «правдивым» при условии…; ответ окажется «ложным» или «правдивым» случайным образом, то есть путем угадывания.

Существуют две основные формы лжи: сокрытие – не изложение устно или письменно, запрашиваемых или ожидаемых сведений; фальсификация – изложение устно или письменно, запрашиваемых или ожидаемых сведений, не соответствующих действительности, но выдаваемых за таковые. Эти формы лжи могут существовать независимо, но в реальной жизни обычно наблюдается их комбинация, порождающая большое разнообразие конкретных вариантов. Самые простые варианты: ложь типа «забыл», «не помню» или «не знаю», то есть, когда требуемая информация не сообщается, но фальсифицируются одно-два слова. Другие производные варианты лжи обычно обозначаются как запутывание, неясность, уход от темы, придание высказываниям двусмысленного характера и т.д.

С точки зрения лжеца более предпочтительной является ложь в форме сокрытия.

Во-первых, она проще исполняется, не требует мобилизации особых умственных и волевых ресурсов, так как нет необходимости заранее готовить, отрабатывать и излагать собственную версию событий (легенды). Во-вторых, эта форма лжи субъективно рассматривается лжецом как менее порочная, более легко им оправдывается и по этой причине сопровождается менее выраженными эмоциями, внешние признаки которых трудно зафиксировать.

Ложь в форме сокрытия является трудно выявляемой. Ложь в форме фальсификации представляет для лжеца существенно более сложную задачу, так как чтобы быть успешной, требует тщательной подготовки собственной версии событий (легенды) и безупречного её изложения, а также полного контроля над сопутствующими лжи эмоциями. Фальсификация может сопровождаться появлением значительного количества внешних невербальных признаков, на основе выявления и анализа которых факт лжи в конечном счете может быть обнаружен.

Методики скрытной психофизиологической проверки человека в основном направлены на выявление лжи в форме фальсификации. Возможности выявления лжи в форме сокрытия информации (сведений) резко ограничены. Например, процедура тестирования на контактном полиграфе фактически прямо направлена на выявление этой второй формы лжи. В частности, определение с помощью полиграфа сокрытия в чистом виде осуществляется путем использования методической процедуры, называемой «молчаливый тест». Любое полноценное тестирование на ложь должно проводиться с использованием обоих этих методов – скрытного и контактного.

С прикладной точки зрения большое значение также имеет разделение лжи на подготовленную (заранее спланированную) и неподготовленную (спонтанную), поскольку вторая всегда сопровождается большим количеством внешних невербальных признаков неискренности, облегчающих ее выявление. Можно говорить о лжи в отношении различных потоков информации, используемых собеседниками в ходе переговоров. Люди лгут по разным причинам. Иногда из благих побуждений для того, чтобы не причинять другим неприятность и боль, но чаще делают это, преследуя собственные интересы с целью выгадать для себя что-либо или выпутаться из неприятного или опасного положения. Существует неизмеримое множество вариантов лжи так же, как существует множество вариантов правды.

Причины лжи могут быть самые разнообразные – от стремления избежать наказания до потребности сохранить неприкосновенность личной жизни. Человек не может всегда говорить правду, да и правда не всегда необходима в любой ситуации. Элементарная вежливость и общепринятые нормы поведения часто требуют незначительного обмана, уклонения от правды, а иногда и полной неправды. Жизненный опыт показывает, что только через текст, через речевую продукцию, через устные и письменные сообщения мы можем понять и почувствовать человека, его позицию, мысли, настроение, воспитание и пр. Задача прикладного психологического исследования текста гораздо шире чисто лингвистического анализа и заключается в том, чтобы определить характеристики тех или иных психологических свойств человека на основе его текстовой продукции (речевой деятельности). Например, можно выделить такие аспекты, как предмет обсуждения, выбор режимов беседы, культура и особенности речи, категории сообщений, мобильные знания, активность личных речевых роботов в собственном информационном пространстве мозга и т.д. На обсуждаемые вопросы также заметное влияние оказывают события текущего момента. Выбор темы обсуждения, помимо сказанного, содержит порой существенную индивидуальную характеристику умственных способностей человека, а также зависит от жизненного опыта. Речь используется человеком не только для выражения мыслей, но и как средство для передачи чувств, в связи с чем в акте речи присутствуют одновременно два различных семиотических процесса, которые могут либо согласовываться друг с другом, либо нет.

При продуцировании ложной информации такая согласованность часто отсутствует и наблюдается рассогласование: плана содержания – информационно-смысловое содержание высказывания; плана выражения – побуждение собеседника; плана структурирования – способность высказывания к комплементарному соединению с высказываниями собеседника.

В собственном информационном пространстве мозга человека личные речевые роботы «Выявления признаков лжи» формируют и контролируют наличие лжи в собственных высказываниях и выявляют признаки лжи в высказываниях собеседника. В ходе переговоров личные речевые роботы «Выявления признаков лжи» формируют для мозга следующие объекты внимания: собственные высказывания; воспринятые высказывания собеседника; способность собственных высказываний к комплементарному соединению с высказываниями собеседника в целях создания текстов более высокого уровня упорядочивания информации; скорость распознавания в личном семантическом архиве слов, необходимых для создания собственных высказываний.

Неясность

Проблема общения собеседников связана в первую очередь с тем, что каждый собеседник обязан проверять непосредственно перед озвучиванием свое высказывание на предмет – достаточно ли оно ясное и понятное для собеседника и правильно ли выбраны из собственного семантического архива слова, из которых сформирована композиция «Смысл-Образ-Контекст» текста. При оценке мозгом риска не получить ожидаемое воздействие вопроса на тестируемого, следующий ожидаемый вопрос полиграфолога, на который тестируемый уже сформировал выбор ответа «да» или «нет», тестируемый использует уже сформированные и устойчиво существующие в его собственном информационном пространстве аналоги ситуации, часто, не успевая относить их к категории правды, лжи, неясности.

Анализ переговоров и оценка эффективности обмена информацией между собеседниками подтверждает, что часто автор высказывания не уверен в точности причинно-следственных связей семантических событий, на базе которых высказывание создано. Это порождает неуверенность автора в том, что его высказывание сможет оказать такое воздействие на собеседника, как это было задумано в «Идее замысла» высказывания, даже если высказывание, например, тестируемого, состоит одного слова «да» или «нет».

Phillip Atiba Goff – профессор, занимающийся равенством в праве полиции в Колледже уголовного права им. Джона Джея городского университета Нью-Йорка, отмечает, что поведение людей меняется в зависимости от времени и культуры. Когда речь идет об истине в науке о поведении, важно не только чтобы был получен непосредственно воспроизводимый результат, но и, чтобы он воспроизводился в большом количестве разных ситуаций – в естественных условиях, в корреляционных и долговременных исследованиях».

Как показывают исследования по обобщению практики переговоров в области международной торговли и внешнеполитической деятельности, влияние неясности в высказываниях на характер их воздействия на собеседника и на успешность переговоров, оказывается различным для управления собственным информационным пространством собеседника, который формирует вопросы, например, для полиграфолога, и для управления собственным информационным пространством собеседника, который формирует ответы, например для тестируемого.

На человека, формирующего вопрос, например – полиграфолога, неопределенность, вызванная неясностью, оказывает влияние на следующих этапах создания вопроса:

• выбор точных описаний предмета вопроса и объективность используемых фактов, в которые он верит и которые он может переквалифицировать в улики;
• формирование на базе описания предмета вопроса и фактов, в которые он верит, семантических конструкций, понятных для тестируемого, отвечающего на вопрос;
• использование в вопросе ключевых слов для создания композиции «Смысл-Образ-Контекст» текста вопроса, на который тестируемый должен ответить «да» или «нет» без дополнительных пояснений и уточнений.

На человека, отвечающего на вопрос, например – тестируемого человека, формирующего ответ на вопрос полиграфолога, неопределенность от присутствия неясности в вопросе, оказывает влияние на следующих этапах:

• активирование в семантическом архиве собственного информационного пространства конструкций, сходных и теми, которые отображают в вопросе предмет вопроса и сопутствующие его факты;
• создание собственных семантических конструкций, исходя из содержания воспринимаемого вопроса и понимания природы и характера используемых в нем фактов, объединенных «Идеей замысла» полиграфолога;
• оценка степени признания использованных в вопросе фактов и обоснование совместимости описания фактов в вопросе с отображением этих фактов в собственном информационном пространстве мозга в случае выбора ответа «да»;
• оценка степени непризнания использованных в вопросе фактов и обеспечение несовместимости описания фактов в вопросе с отображением этих фактов в собственном информационном пространстве мозга в случае выбора ответа «нет»;
• моделирование очередного ожидаемого вопроса или группы вопросов полиграфолога, исходя с объема неопределенности выбора ответа «да» или «нет», которая имеет тенденцию к возрастанию с каждым очередным вопросом полиграфолога.

            К категории «неясность» можно отнести высказывания с неустойчивой композицией «Смысл-Образ-Контекст» их текста, в связи с чем, главная функция композиции – обеспечить связь между всеми используемыми в высказывании и их объединенное воздействие на собеседника, остается не реализованной. При восприятии подобных высказываний собеседник формирует «Воспроизведенный замысле» такого выказывания, основываясь на обычном, первичном и прямом значении используемых в высказывании слов, и принимает одно из решений – реагировать на такое высказывание собеседника ответным высказыванием или не реагировать.

Неопытный собеседник на такие высказывания, обычно, не реагирует, ошибочно полагая, что в таких высказываниях нет полезного содержания.

Опытный собеседник с удовольствием и легкостью реагирует на такие высказывания, понимая, что их «Идея замысла» ускользнула от самого автора в процессе создания композиции «Смысл-Образ-Контекст» текста этого высказывания. Поэтому, опытный собеседник как бы возвращает, но уже в собственном высказывании, полный набор воспринятых слов собеседника, но только объединив их в собственной композиции «Смысл-Образ-Контекст» воздействия этих же слов на собеседника, который охотно, спонтанно, не задумываясь воспринимает такое чужое высказывание как собственное, как именно то, что он и хотел сказать.

В процессе проверки на полиграфе, включая предтестовую беседу, стандартная продолжительность которой имеет устойчивую тенденцию к увеличению, в информационном пространстве мозга полиграфолога и тестируемого, сталкиваются, пересекаются и противостоят друг другу: семантический конгломерат правда-ложь-неясность; компетенции; осведомленность по теме тестирования; структура и содержание индивидуального семантического архива. Эта конкуренция проявляет себя на всех этапах проверки, включая: анализ информации друг о друге; подготовку и систематизацию вопросов по функциональным группам; подготовку и систематизацию ответов по функциональным группам; изучение личности друг друга в ходе ознакомительной беседы; контроль внимания в ходе проверки; оценка признаков проявления и/или осознанного использования лжи; моделирования текста и выводов заключения.

Доминируют и наиболее успешно проявляют себя компетенций и навыки собеседников (полиграфолог и тестируемый), которые обеспечивают: эффективность управления собственным информационным пространством; активность и многообразие семантического архива; ясность и чистоту речи; соответствие достигнутого и ожидаемого воздействия каждого высказывания на собеседника; точное воспроизводство собственной речи; внимательное и осмысленное восприятие речи собеседника; управляемое использование в своих высказываниях, включая ответы «да» или «нет», доминирование внешней или внутренней информации.

Реализация указанных компетенций и навыков позволяет провести анализ в собственном информационном пространстве мозга семантического конгломерата правда-ложь-неясность и сделать выбор одного из вариантов своего высказывания:

• признание фактов – проявление признаков правды;
• не признание фактов – проявление признаков ложи;
• искажение фактов – проявление признаков неясности.

            Наличие в высказывании собственного к нему отношения, которое каждый из собеседников самостоятельно и независимо друг от друга объединяют в индивидуальное семантическое образование «правда-ложь-неясность», сопровождает каждый цикл обмена высказываниями между собеседниками. При этом реальное отнесение воспринимаемой в высказываниях информации к правде, лжи, неясности, не имеет для собеседников особого значения. Они руководствуются в процессе переговоров и обмена высказываниями практическим критерием, а именно признание и одобрение достоверности информации в высказывании или непризнание и не одобрение достоверности информации в высказывании.

            Наличие неясности в высказывании требует тщательного анализа его текста, поскольку причиной этого в равной степени может быть спонтанное использование как правды, так и лжи. Вопросы полиграфолога программируют вариант ответа «да» или «нет» тестируемого, который имеет собственное и не зависимое от полиграфолога отношение к семантическим конструкциями (описаниям событий), содержащимся в вопросах.

В своей поучительной детективной истории «Тело на лестнице» известный специалист в области применения полиграфа Девид Ликкен предлагает примеры конкретных тестовых вопросов с разными значимыми семантическими конструкциями: Что было в руках у Сары Хэнсон, когда на неё напали? Что она уронила, когда она падала? Газета? Несколько журналов? Ваза с цветами? Поднос с посудой? Бутылка с лекарством? Кофейник? [6]

Мы полагаем, что вы могли взять с собой что-либо, направляясь в дом Хэнсон в вечер убийства. Если это действительно было так, Вы узнаете, что это был за предмет. Это было: Какая-то одежда? Какой-то спиртной напиток? Какие-то инструменты? Какие-то бумаги? Какие-то деньги? Какая-то еда?

Вы утверждаете, что не были знакомы с кем-либо из семьи Сары Хансон, но мы думаем, что вы разговаривали с одним из них. Был ли это: Её муж? Её сестра? Её брат? Её племянник?

Семантический светофор правда-ложь-неясность помогает полиграфологу правильно формулировать вопросы и их последовательность, особенно в целях выявления управляемой лжи.