В экономике мошенничеством принято считать вид деятельности субъекта, в соответствии с которым он ищет пробелы в нормах и обычаях экономического поведения, в предметах и способах экономической деятельности, в способах контроля над экономической деятельностью, по уголовному законодательству и в практике правоохранительных и судебных органов[8].

Бытовое восприятие любого обмана или злоупотребления доверием автоматически идентифицирует его с  мошенничеством. В свою очередь квалификация действий как уголовно-наказуемых (мошеннических) прежде всего, требует определить, имело ли место быть хищение или приобретение прав на чужое имущество виновным или иным лицом. Если хищения или приобретения прав на чужое имущество нет, то не может быть и мошенничества, независимо от того, был ли обман или злоупотребление доверием, или нет. Обман в отношениях между людьми может вовсе не повлечь уголовную ответственность, либо обман может выступить способом совершения иного преступления, не являющегося мошенничеством.

Законодательного определения обмана в действующем уголовном законодательстве нет. Однако, законодательству более раннего периода знакома эта дефиниция. Так, УК РСФСР 1922 года содержал положение, согласно которому обман трактовался как сообщение ложных сведений, либо заведомое сокрытие обстоятельств, сообщение о которых было обязательно (примечание ст. 187). Законодательство того периода выделяло активный обман (сообщение ложных сведений) и пассивный обман (несообщение верных сведений). Следует отметить, что подобная позиция законодателя активно поддерживалась и наукой того периода [2].

Исследование этимологии категории «обман» в русском языке выводит нас на две трактовки. Первое толкование соответствует значению слова «обмануть», второе значение соответствует ложному представлению о чем-нибудь, заблуждению. Слово «обмануть» также имеет два значения: 1) ввести в заблуждение, поступить недобросо­вестно по отношению к кому-нибудь; 2) нарушить обещание [6]. Предположим, что первое значение обмана — это действие, второе — это состояние. Так, спосо­бом мошенничества может быть только обман как действие, путем которого потерпевший вводится в заблуждение. Обман как состояние — это положение, в котором находится потерпевший, когда он искаженно воспринимает дей­ствительность. Можно сказать, что обман как действие призван обеспечить возникновение в сознании потерпевшего обмана как состояния.

Отсюда следует вывод, с позиции этимологии обман — это целенаправленное действие, это процесс воздействия виновного (субъекта обмана) на сознание потерпевшего (субъекта воздействия).

Ряд исследователей идут дальше и более категоричны в своих суждениях напрямую связывая обман с ложью. Так, А.Г. Безверхов утверждает что  «ложь — это преднамеренное искажение истины с целью ввести другое лицо (или других лиц) в заблуждение» [1]. Для того чтобы ложь переросла в обман, необходимо наличие важного признака. Содержание этого признака выражается во введении конкретного лица в такое заблужде­ние, которое побуждает его совершить действие (бездействие) в интересах обманщика. То есть, обман — это такая ложь, которая обязательно направлена на склонение другого лица к совершению действия (бездействия), выгодного (значимого) для обманщика; это ложь, которая имеет своей целью возбудить у другого лица желание (решимость) действовать определенным образом.

Представление об обмане как об умышленном искажении истины также нашло отражение в обобщении судебной практики. Пленум Верховного Суда РФ в п. 2 своего постановления от 30.11.2017 № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и рас­трате» также разделил обман на активный и пассивный, оперируя такими категориями как «сознательное сообщение (представлении) заведомо ложных, не соответствующих действительности сведений», «умышленные действия, направленные на введение владельца имущества или иного лица в заблуждение», а также «умолчание об истинных фактах…»[7].

Обман с внешней стороны состоит в воздействии на психику лица с целью введения его в заблуждение. Обстоятельства, отно­сительно которых виновный вводит в заблуждение потерпевшего, могут касаться внешних, объективных факторов (например, обман в существовании, тождестве, количестве, цене какой-либо вещи) или внутренних, субъективных факто­ров (например, обман в намерениях). Также, обман может быть относительно нескольких обстоятельств одновременно. Все обстоятельства, относительно которых виновный обманывает потерпевшего, входят в содержание обмана, поскольку обма­нутое лицо учитывает их при принятии решения об определенном поведении.

В любом случае обман это всегда собой обмен информацией между людьми, где один — транслятор (виновное лицо), а другой — реципиент (потер­певший). Внешнее выражение такой передачи информации может представать в ви­де действия (активный обман) или бездействия (пассивный обман), происходить в виде устной или письменной речи, иметь вербальную или невербальную формы. Но в любом случае, поскольку содержанием обмана являются ложные сведения, то под формой обмана необходимо понимать тот способ человеческого поведения, в котором эти сведения находят свое существование, выражаются вовне в процессе введения человека в заблуждение. Таким образом, формой обмана являются действия человека по введению потерпевшего в заблуждение, по передаче ему ложной информации или действия (бездействия) по поддержанию и укреплению уже имеющегося у него за­блуждения. Именно эти действия (бездействия) и являются причиной, например при мошенничестве, «добровольного» отчуждения имущества самим собственником и пе­редаче его преступнику, который, прибегая к обману, непосредственно не изымает имущество из чужого правомерного владения, но, манипулируя, таким образом, соз­нанием и волей потерпевшего, достигает цели безвозмездного обращения переданного ему имущества в свою пользу[3]. Иными словами при совершении хищения с использованием такого способа как обман виновный оказывает такое воз­действие на психику потерпевшего, вводя его в заблуждение, в результате которого потерпевший склоняется к оп­ределенному поведению в интересах виновного лица (например, передает имущество или отказывается от законных имущест­венных требований).

Очень важный вопрос в характеристике объективной стороны проявления обмана как способа хищения – собственно сам способ введения в заблуждение. Надо отметить, что, несмотря на всеобщее единогласное признание за обманом хрестоматийного подхода, как активной формы (действия), так и пассивной формы (бездействия), в целом в работах, посвященных исследованию данной проблемы, нам не удалось найти аргументов в пользу состоятельности или распространенности последней формы. Итак, обо всем по порядку.

Если обман — это целенаправленное воздействие виновного на психику потерпевшего, то обман не может быть совершен путем бездействия. Использование чужого заблуждения не входит в содержание слова «обман», применяемого в русском языке. Так, можно предположить, что умалчивание о существовании юридически значимого факта при наличии юридической обязанности сообщить достоверную информацию потерпевшему или иным лицам можно квалифицировать как пассивную форму обмана. В литературе в качестве подобной ситуации рассматривается случай умалчивания о смерти ребенка, с целью продолжения  получения социальных выплат на него[4].

С субъективной стороны обман, таким образом, выражается в том, что субъект должен осознавать либо комплекс правильного отражения действи­тельности, который нужно скрыть, либо — комплекс ложных представлений, кото­рый, напротив, необходимо выразить во вне.

Обман может быть совершен в отношении любого лица. Единственное, что важно для квалификации деяния как мошен­ничества, чтобы обман был способом хищения имущества, чтобы с его помо­щью имущество переходило к виновному.

В этом плане ключевым критерием для отграничения мошеннических действий от гражданско-правового нарушения обязанности вернуть полученные деньги в долг является установление того, когда именно виновный решил не отдавать деньги: до или после их получения? Излагая сущность обмана, Б.С. Никифоров применяет такой термин, как средства мошеннического обмана, под которыми он понимает слово или его заменители. «Поскольку всякое общение межу людьми строится посредством устной или письменной речи или ее «заменителей», таких, как обладающие определенным значением действия (движения, жесты), постольку и воздействие одного человека на другого, которое входит в общение между ними как его составная часть, также необходимо предполага­ет использование того или иного вида речи или ее «заменителей». Особен­ность этих последних в том, что они всегда могут получить речевое выраже­ние, могут быть «переведены на слова» и, следовательно, могут получить определенное смысловое содержание» [5]. Таким образом, обман может выра­жаться посредством речи и посредством совершения определенных действий.

Обман с использованием речи может быть совершен с использованием устной или письменной речи. В последний также входит обман с ис­пользованием подложных документов.