Хулиганство в России делится на два вида: 1) хулиганство как состав преступления, предусмотренного УК РФ; 2) хулиганство (мелкое) как административное правонарушение.

Вместе с тем, Уголовный кодекс Российской Федерации помимо хулиганства как состава преступления, предусмотренного ст. 213 УК РФ, содержит целый ряд самостоятельных составов преступлений, совершенных из так называемых «хулиганских побуждений».

С определенной долей условности все составы, предусматривающие хулиганские побуждения в качестве признака состава преступления, можно разделить на:

1. Составы, в которых хулиганские побуждения являются обязательным — конструктивным признаком состава преступления (ст. 116 «Побои», ст. 207 части 1 и 2 «Заведомо ложное сообщение об акте терроризма», ст. 215.2 «Приведение в негодность объектов жизнеобеспечения», ст. 215.3 части 3-5 «Самовольное подключение к нефтепроводам, нефтепродуктопроводам и газопроводам либо приведение их в негодность», ст. 245 «Жестокое обращение с животными», ст. 267.1 «Действия, угрожающие безопасной эксплуатации транспортных средств»);
2. составы, в которых хулиганские побуждения являются квалифицирующим признаком, влекущим более строгую уголовную ответственность (ст. 105 ч. 2 п. «и» «Убийство», ст. 111 ч. 2 п. «д» «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью», ст. 112 ч. 2 п. «д» «Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью», ст. 115 ч. 2 п. «а» «Умышленное причинение лёгкого вреда здоровью», ст. 167 ч. 2 «Умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества»). При привлечении виновного к уголовной ответственности по указанным статьям УК РФ, если эти действия были совершены в процессе хулиганства, его действия подлежат квалификации по совокупности преступлений, предусмотренных соответствующей статьей и статьей 213 УК РФ, так как применение насилия и причинение вреда здоровью человека не охватываются признаками состава хулиганства[1]. При этом квалификация преступления как совершенного из хулиганских побуждений не означает того, что действия виновного подлежат автоматически квалификации по совокупности как хулиганство;
3. составы, в которых хулиганские побуждения не являются признаком состава преступления, предусмотренным диспозицией статьи УК РФ, но присутствуют в качестве сопутствующего признака, не влияющего на квалификацию (ст. 214 «Вандализм», ст. 243 «Уничтожение или повреждение объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, включенных в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, выявленных объектов культурного наследия, природных комплексов, объектов, взятых под охрану государства, или культурных ценностей», ст. 243.4 «Уничтожение либо повреждение воинских захоронений, а также памятников, стел, обелисков, других мемориальных сооружений или объектов, увековечивающих память погибших при защите Отечества или его интересов либо посвященных дням воинской славы России», ст. 244 «Надругательство над телами умерших и местами их захоронения»).

В указанной группе статей хулиганские побуждения вовсе не указаны в соответствующей статье УК РФ, однако эти составы по сути являются специальными нормами по отношению к статье 213 УК РФ: они также как и хулиганство нарушают общественный порядок, выражают явное неуважение к обществу, однако в отличии от хулиганства в них целью злоумышленника является уничтожение или повреждение имущества, а грубое нарушение общественного порядка не охватываются прямым умыслом злоумышленника, выступая в качестве сопутствующего объекта преступных посягательств. При совершении преступлений, предусмотренных статьями УК РФ из обозначенной нами группы, деяния надлежит квалифицировать именно по соответствующей статье; дополнительная квалификация преступных деяний по статье 213 УК РФ необходима лишь в случае, когда злоумышленник также совершает и хулиганство, например, при совершении вандализма и хулиганства, действия виновного подлежат квалификации по совокупности преступлений, предусмотренных статьей 214 и статьей 213 УК РФ.

Определение хулиганских побуждений содержится в п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда России, согласно которому «под уголовно наказуемыми деяниями, совершенными из хулиганских побуждений, следует понимать умышленные действия, направленные против личности человека или его имущества, которые совершены без какого-либо повода или с использованием незначительного повода». В качестве определяющего фактора при квалификации побуждений в качестве хулиганских при совершении виновным насильственных действий в ходе ссоры либо драки Верховным Судом России предлагается выяснять, кто явился инициатором конфликта, не был ли конфликт спровоцирован для использования его в качестве повода к совершению противоправных действий.

Отнесение хулиганства к преступлениям с формальным соста­вом, когда грубое нарушение общественного порядка является и процессом и результатом, входящим в действие как его неотъемле­мый признак[2], а равно само изложение диспозиции ст. 206 УК РФ в редакции УК РСФСР 1960 года, дающей непосредственное указание на возможность лишь умышленного совершения конкретного про­тивоправного деяния, не поставило точку в определении формы ви­ны при совершении данного преступления. Так, Яценко С. С. пишет: «Объективная сторона рассматриваемых преступлений (преступле­ний против общественного порядка) характеризуется отрицательным отношением виновного к общественному порядку, что проявляется в факте совершения им конкретного деяния» и далее «формой вины при совершении рассматриваемых преступлении является прямой умысел»[3].

Однако новая редакция диспозиции ст. 213 УК РФ (хулиганст­во), отраженная в УК РФ 1996 г. не делает ссылку на форму вины при совершении данного преступления: «Хулиганство, то есть грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неува­жение к обществу, сопровождающееся применением насилия к гра­жданам либо угрозой его применения, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества».

Подобная формулировка не только не разрешила теоретических споров о форме вины при совершении хулиганских действий, но и внесла большую путаницу в правоприменительный процесс, по­скольку подобная редакция не исключает и неосторожной формы вины, что в свою очередь влечет искусственное включение в разряд уголовно-наказуемых действий, таковыми не являющимися.

Однако, и при отнесении хулиганства к преступлениям с фор­мальным составом единства мнений достигнуто не было, что, в свою очередь, вносит ряд проблем как в теоретические разработки, так и практическую деятельность правоохранительных органов.

Лицо, совершающее хулиганские действия, или группа лиц, совер­шающих общественно опасное деяние в ночное время в парке (пе­реворачивание и уничтожение скамеек, осветительных приборов, уничтожение киосков и т. п. действия) действует с прямым умыслом вне зависимости от разрыва во времени с момента действия до мо­мента, когда это действие получило публичный оттенок, т. е. до момента, когда результаты смогли быть наблюдаемы гражданами. Ви­новный или виновные совершают эти действия с целью обнаружения именно действия, а в выполнении этих действий и отражается гру­бое нарушение общественного порядка и явное неуважение к обще­ству. Разрыв во времени не только не ставит под вопрос принадлеж­ность хулиганства к формальным составам, а наоборот, подтвержда­ет этот тезис. «Хулиганство, как известно, является формальным преступлением, поскольку грубое нарушение общественного поряд­ка одновременно — и процесс, и результат действий. Оно считается оконченным в момент совершения хулиганских действий независимо от фактически наступивших последствий. Мотив данного преступ­ления относится к самим действиям. Указанные последствия, по су­ти, представляют собой менее опасные по сравнению с хулиганством, так называемые побочные преступления, выступающие в качестве формы либо средства его совершения»[4]. Таким образом, по­следствия, которые не входят в качестве обязательного признака объективной стороны группового хулиганства и массовых беспорядков, имеют значение для решения вопроса о привлечении к уголовной ответственности лиц, совершивших хулиганские действия, а так же для определения сте­пени нарушения общественного порядка и степени общественной опасности хулиганства.

Сторонники двойной формы вины предполагают наличие умысла в отношении действий и неосторожности в отношении по­следствий.

Более точно, на наш взгляд, характеризует субъективную сторону хули­ганства П. С. Матышевский: «С субъективной стороны хулиганство может быть совершено только умышленно. При этом вина лица по отношению к самому действию выражается в форме прямого умыс­ла. Лицо сознает, что его действия грубо нарушают общественный порядок, и желает таким путем достигнуть определенной цели — проявить явное неуважение к обществу. По отношению же к насту­пившим последствиям вина лица может быть выражена в форме умысла (прямого или косвенного) и в форме неосторожности (не­брежности или самонадеянности)»[5].

Между тем, поскольку хулиганство принадлежит к преступле­ниям, совершенным путем определенного действия, у лица, его со­вершившего, по отношению к действию может быть лишь прямой умысел. Основания для подобного высказывания лежат в пределах ст. ст. 25, 26 УК РФ. В этих статьях разграничение между прямым и косвенным умыслом, как известно, проводится по признаку отноше­ния виновного к последствиям, а не к действию. Из содержания ст. 25 УК РФ вытекает, что при умышленной форме вины отношение субъекта к действию может быть лишь в форме прямого умысла.

Следовательно, хулиганство может быть совершено только с прямым умыслом. Виновный, совершая хулиганские действия, соз­нает их общественно опасный характер, предвидит, что в результате их могут наступить общественно опасные последствия (грубое на­рушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу) и желает наступления таких последствий.

Каждый из участников группового хулиганства и массовых беспорядков должен сознавать общественно опасный характер совершаемых им действий, предвидеть общественно опасные последствия и же­лать их наступления. Если кто-либо из участников группового хулиганства и массовых беспорядков не сознавал общественно опасный характер своих действий, не предвидел, что ими грубо нарушает общественный порядок и, что практически невозможно, не желал их совершения, то говорить о возможности совершения указанным лицом хулиганских действий не приходится.