Subjective signs of group hooliganism and mass violence

UDC 343
Publication date: 22.04.2024
International Journal of Professional Science №4-1-2024

Subjective signs of group hooliganism and mass violence

Субъективные признаки группового хулиганства и массовых беспорядков

Zalikhanova Leila Ibragimovna
Abazov Vladimir Zaurbekovich

1. Candidate of Law, Associate Professor of the Department of Criminal Law, Process and Criminology
Kabardino-Balkarian State University, Institute of Law, Economics and Finance
2. Master's degree in Criminal Law, Criminology, Kabardino-Balkarian State University, Institute of Law, Economics and Finance


Залиханова Лейла Ибрагимовна
Абазов Владимир Заурбекович

1. к.ю.н., доцент кафедры уголовного права, процесса и криминалистики
Кабардино-Балкарский государственный университет, Институт права, экономики и финансов
2. магистр, направление уголовное право, криминология, Кабардино-Балкарский государственный университет, Институт права, экономики и финансов

Аннотация: Public order, representing the basis of national security, is one of the pillars of the normal functioning of the modern state, the encroachment on which violates the relevant public relations.
Among the most high-profile crimes that infringe on public order, hooliganism and acts committed out of hooliganism occupy a leading position. This group of crimes, having a steady downward trend, nevertheless causes stable concern, both in theoretical reading and in the practice of applying the relevant norms of criminal law.


Abstract: Общественный порядок, представляя собой основу национальной безопасности, является одним столпов нормального функционирования современного государства, посягательство на которые нарушает соответствующие общественные отношения.
В числе наиболее резонансных преступлений, посягающих на общественный порядок, хулиганство и деяния, совершаемые из хулиганских побуждений занимают лидирующее положение. Данная группа преступлений, имея стойкую тенденцию к снижению, тем не менее, вызывает стабильную обеспокоенность, как в теоретическом прочтении, так и в практике применения соответствующих норм уголовного законодательства.
Ключевые слова: хулиган, вина, мотив, соучастие, массовые беспорядки.

Keywords: hooligan, guilt, motive, complicity, mass riots.


Хулиганство в России делится на два вида: 1) хулиганство как состав преступления, предусмотренного УК РФ; 2) хулиганство (мелкое) как административное правонарушение.

Вместе с тем, Уголовный кодекс Российской Федерации помимо хулиганства как состава преступления, предусмотренного ст. 213 УК РФ, содержит целый ряд самостоятельных составов преступлений, совершенных из так называемых «хулиганских побуждений».

С определенной долей условности все составы, предусматривающие хулиганские побуждения в качестве признака состава преступления, можно разделить на:

  1. Составы, в которых хулиганские побуждения являются обязательным — конструктивным признаком состава преступления (ст. 116 «Побои», ст. 207 части 1 и 2 «Заведомо ложное сообщение об акте терроризма», ст. 215.2 «Приведение в негодность объектов жизнеобеспечения», ст. 215.3 части 3-5 «Самовольное подключение к нефтепроводам, нефтепродуктопроводам и газопроводам либо приведение их в негодность», ст. 245 «Жестокое обращение с животными», ст. 267.1 «Действия, угрожающие безопасной эксплуатации транспортных средств»);
  2. составы, в которых хулиганские побуждения являются квалифицирующим признаком, влекущим более строгую уголовную ответственность (ст. 105 ч. 2 п. «и» «Убийство», ст. 111 ч. 2 п. «д» «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью», ст. 112 ч. 2 п. «д» «Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью», ст. 115 ч. 2 п. «а» «Умышленное причинение лёгкого вреда здоровью», ст. 167 ч. 2 «Умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества»). При привлечении виновного к уголовной ответственности по указанным статьям УК РФ, если эти действия были совершены в процессе хулиганства, его действия подлежат квалификации по совокупности преступлений, предусмотренных соответствующей статьей и статьей 213 УК РФ, так как применение насилия и причинение вреда здоровью человека не охватываются признаками состава хулиганства[1]. При этом квалификация преступления как совершенного из хулиганских побуждений не означает того, что действия виновного подлежат автоматически квалификации по совокупности как хулиганство;
  3. составы, в которых хулиганские побуждения не являются признаком состава преступления, предусмотренным диспозицией статьи УК РФ, но присутствуют в качестве сопутствующего признака, не влияющего на квалификацию (ст. 214 «Вандализм», ст. 243 «Уничтожение или повреждение объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, включенных в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, выявленных объектов культурного наследия, природных комплексов, объектов, взятых под охрану государства, или культурных ценностей», ст. 243.4 «Уничтожение либо повреждение воинских захоронений, а также памятников, стел, обелисков, других мемориальных сооружений или объектов, увековечивающих память погибших при защите Отечества или его интересов либо посвященных дням воинской славы России», ст. 244 «Надругательство над телами умерших и местами их захоронения»).

В указанной группе статей хулиганские побуждения вовсе не указаны в соответствующей статье УК РФ, однако эти составы по сути являются специальными нормами по отношению к статье 213 УК РФ: они также как и хулиганство нарушают общественный порядок, выражают явное неуважение к обществу, однако в отличии от хулиганства в них целью злоумышленника является уничтожение или повреждение имущества, а грубое нарушение общественного порядка не охватываются прямым умыслом злоумышленника, выступая в качестве сопутствующего объекта преступных посягательств. При совершении преступлений, предусмотренных статьями УК РФ из обозначенной нами группы, деяния надлежит квалифицировать именно по соответствующей статье; дополнительная квалификация преступных деяний по статье 213 УК РФ необходима лишь в случае, когда злоумышленник также совершает и хулиганство, например, при совершении вандализма и хулиганства, действия виновного подлежат квалификации по совокупности преступлений, предусмотренных статьей 214 и статьей 213 УК РФ.

Определение хулиганских побуждений содержится в п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда России, согласно которому «под уголовно наказуемыми деяниями, совершенными из хулиганских побуждений, следует понимать умышленные действия, направленные против личности человека или его имущества, которые совершены без какого-либо повода или с использованием незначительного повода». В качестве определяющего фактора при квалификации побуждений в качестве хулиганских при совершении виновным насильственных действий в ходе ссоры либо драки Верховным Судом России предлагается выяснять, кто явился инициатором конфликта, не был ли конфликт спровоцирован для использования его в качестве повода к совершению противоправных действий.

Отнесение хулиганства к преступлениям с формальным соста­вом, когда грубое нарушение общественного порядка является и процессом и результатом, входящим в действие как его неотъемле­мый признак[2], а равно само изложение диспозиции ст. 206 УК РФ в редакции УК РСФСР 1960 года, дающей непосредственное указание на возможность лишь умышленного совершения конкретного про­тивоправного деяния, не поставило точку в определении формы ви­ны при совершении данного преступления. Так, Яценко С. С. пишет: «Объективная сторона рассматриваемых преступлений (преступле­ний против общественного порядка) характеризуется отрицательным отношением виновного к общественному порядку, что проявляется в факте совершения им конкретного деяния» и далее «формой вины при совершении рассматриваемых преступлении является прямой умысел»[3].

Однако новая редакция диспозиции ст. 213 УК РФ (хулиганст­во), отраженная в УК РФ 1996 г. не делает ссылку на форму вины при совершении данного преступления: «Хулиганство, то есть грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неува­жение к обществу, сопровождающееся применением насилия к гра­жданам либо угрозой его применения, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества».

Подобная формулировка не только не разрешила теоретических споров о форме вины при совершении хулиганских действий, но и внесла большую путаницу в правоприменительный процесс, по­скольку подобная редакция не исключает и неосторожной формы вины, что в свою очередь влечет искусственное включение в разряд уголовно-наказуемых действий, таковыми не являющимися.

Однако, и при отнесении хулиганства к преступлениям с фор­мальным составом единства мнений достигнуто не было, что, в свою очередь, вносит ряд проблем как в теоретические разработки, так и практическую деятельность правоохранительных органов.

Лицо, совершающее хулиганские действия, или группа лиц, совер­шающих общественно опасное деяние в ночное время в парке (пе­реворачивание и уничтожение скамеек, осветительных приборов, уничтожение киосков и т. п. действия) действует с прямым умыслом вне зависимости от разрыва во времени с момента действия до мо­мента, когда это действие получило публичный оттенок, т. е. до момента, когда результаты смогли быть наблюдаемы гражданами. Ви­новный или виновные совершают эти действия с целью обнаружения именно действия, а в выполнении этих действий и отражается гру­бое нарушение общественного порядка и явное неуважение к обще­ству. Разрыв во времени не только не ставит под вопрос принадлеж­ность хулиганства к формальным составам, а наоборот, подтвержда­ет этот тезис. «Хулиганство, как известно, является формальным преступлением, поскольку грубое нарушение общественного поряд­ка одновременно — и процесс, и результат действий. Оно считается оконченным в момент совершения хулиганских действий независимо от фактически наступивших последствий. Мотив данного преступ­ления относится к самим действиям. Указанные последствия, по су­ти, представляют собой менее опасные по сравнению с хулиганством, так называемые побочные преступления, выступающие в качестве формы либо средства его совершения»[4]. Таким образом, по­следствия, которые не входят в качестве обязательного признака объективной стороны группового хулиганства и массовых беспорядков, имеют значение для решения вопроса о привлечении к уголовной ответственности лиц, совершивших хулиганские действия, а так же для определения сте­пени нарушения общественного порядка и степени общественной опасности хулиганства.

Сторонники двойной формы вины предполагают наличие умысла в отношении действий и неосторожности в отношении по­следствий.

Более точно, на наш взгляд, характеризует субъективную сторону хули­ганства П. С. Матышевский: «С субъективной стороны хулиганство может быть совершено только умышленно. При этом вина лица по отношению к самому действию выражается в форме прямого умыс­ла. Лицо сознает, что его действия грубо нарушают общественный порядок, и желает таким путем достигнуть определенной цели — проявить явное неуважение к обществу. По отношению же к насту­пившим последствиям вина лица может быть выражена в форме умысла (прямого или косвенного) и в форме неосторожности (не­брежности или самонадеянности)»[5].

Между тем, поскольку хулиганство принадлежит к преступле­ниям, совершенным путем определенного действия, у лица, его со­вершившего, по отношению к действию может быть лишь прямой умысел. Основания для подобного высказывания лежат в пределах ст. ст. 25, 26 УК РФ. В этих статьях разграничение между прямым и косвенным умыслом, как известно, проводится по признаку отноше­ния виновного к последствиям, а не к действию. Из содержания ст. 25 УК РФ вытекает, что при умышленной форме вины отношение субъекта к действию может быть лишь в форме прямого умысла.

Следовательно, хулиганство может быть совершено только с прямым умыслом. Виновный, совершая хулиганские действия, соз­нает их общественно опасный характер, предвидит, что в результате их могут наступить общественно опасные последствия (грубое на­рушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу) и желает наступления таких последствий.

Каждый из участников группового хулиганства и массовых беспорядков должен сознавать общественно опасный характер совершаемых им действий, предвидеть общественно опасные последствия и же­лать их наступления. Если кто-либо из участников группового хулиганства и массовых беспорядков не сознавал общественно опасный характер своих действий, не предвидел, что ими грубо нарушает общественный порядок и, что практически невозможно, не желал их совершения, то говорить о возможности совершения указанным лицом хулиганских действий не приходится.

References

1. П. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2007 № 45 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений»// https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_72601/
2. Хоменко А.Н., Князев К.С. Вопросы уголовно-правовой оценки массовых беспорядков // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2022. № 3 (61).
3. Там же.
4. Кумышева М.К. К вопросу о массовости в уголовно-правовой характеристике массовых беспорядков // Пробелы в российском законодательстве. 2018. № 3. С. 79-81.
5. Матышевский П. С. Ответственность за преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья на¬селения. - М., 1964. - С. 80.