Обыск является наиболее жестким следственным действием, предусмотренным уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации в части ограничения конституционных прав человека. В отличие от других следственных действий, где ограничения также могут быть серьезными, но незаметными для гражданина (например, наблюдение и запись переговоров), обыск – это буквально физическое воздействие на людей и предметы, кроме того, обыск предполагает обязательные запреты и требования.

Следует отметить, что обследование (в качестве оперативно-розыскного мероприятия), осмотр (следственное действие, которое не предполагает активного поиска) и, собственно, обыск – это формально разные действия, однако на практике они почти неразличимы. Общее у обследования и осмотра – их минимальная регламентация. Грань между осмотром, обследованием помещения и обыском (поиском следов преступления) очень тонкая, однако, в отличие от осмотра и обследования, цель обыска – поиск объектов, подлежащих изъятию. Согласно статье 182 УПК РФ [1], в процессе обыска допускается:

— проникновение в различные помещения (в том числе, посредством взлома, в случаях когда владелец отказывается открыть их добровольно);

— запрещать лицам, присутствующим в месте, где производится обыск, покидать его;

— запрещать лицам, присутствующим при процедуре обыска, общаться друг с другом или иными лицами посредством любых средств связи до окончания обыска.

Помимо вышеуказанного, во время обыска непосредственно в помещении, может быть также проведен личный обыск (без оформления судебного постановления) – следователю либо оперативному работнику уголовного розыска при достаточности наличия личных оснований полагать, что лицо, находящееся на месте проведения обыска, скрывает при себе предметы или документы, которые могут иметь значение для уголовного дела [1].

Как упоминалось выше, цель обыска – найти компрометирующие предметы, которые необходимо изъять. Это действие, по сути, не имеет ограничений, однако необходимо избегать причинения ненужного материального ущерба [1]. Обыски могут проводиться в любое время, в том числе ночью. Продолжительность обыска законом не регламентирована, на практике она может составлять 8 и более часов. Производство обыска сопряжено с угрозой сокрытия доказательств, а также имеет высокий риск их преднамеренного уничтожения. Однако, если риск потери доказательств минимален, и они могут быть получены другим, менее жестким способом, не следует использовать процедуру обыска.

Конституционный Суд Российской Федерации подчеркивает, что обыск – это следственный акт, который существенно ограничивает конституционные права человека, в том числе право на неприкосновенность жилища и тайну частной жизни. В январе 2020 года Конституционный Суд Российской Федерации также уточнил, что процедура обыска связана с возможностью применения существенного принуждения (вскрытие помещений, повреждение имущества, изъятие предметов, документов и ценностей). Эта позиция вошла в обзор практики Верховного Суда Российской Федерации как иллюстрация того факта, что суды часто не учитывают этот аспект, отказывая потерпевшим в компенсации морального вреда из-за непрофессионально проведенного или незаконного обыска.

В связи с вышесказанным, Пленум Верховного Суда Российской Федерации рассмотрел проект Постановления «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда». Согласно п. 44 Постановления (документ включает 69 пунктов), право на компенсацию морального вреда в связи с проведением в жилище обыска, возникает как у лиц, в отношении которых судебным решением было санкционировано его проведение, так и у иных лиц, проживающих в жилом помещении, где производятся обыск. В данное время проект находится на стадии доработки [2].

Как сказано выше, Конституционный Суд Российской Федерации подтверждает, что обыск допускает существенное ограничение конституционных прав человека на неприкосновенность частной жизни, свободное использование своего имущества для ведения коммерческой и иной экономической деятельности, не запрещенной законом, гарантированное Конституцией Российской Федерации [3]. Тем не менее, в статье 9 УПК РФ «Уважение чести и достоинства личности» отмечено, что в ходе уголовного судопроизводства запрещаются осуществление действий и принятие решений, унижающих честь участника уголовного судопроизводства, а также обращение, унижающее его человеческое достоинство либо создающее опасность для его жизни и здоровья [4].

Однако, в традиции российского правоприменения все то, что находится в общей части закона, часто остается без особого внимания. На практике в случае производства обыска общая норма УПК РФ об уважении достоинства остается в стороне. Думается, производство обыска обязательно требует четких уточнений в силу закрепленных в законодательстве достаточно ограничительной природы и возможности психологического давления. Подобные правила поведения можно обнаружить в законодательстве Австрии, Дании, Хорватии. К сожалению, сегодня обыск перестает быть средством поиска улик – это подкрепляется тем, что уменьшается количество изъятых предметов и документов, которые в дальнейшем становятся доказательствами по делу. На опись, исследование и хранение ненужных изъятых вещей тратятся ресурсы государства, а человек при этом лишается средств для осуществления профессиональной деятельности (изымается вся техника, документы) – так называемое «ковровое» изъятие выходит за рамки разумного.

Между тем нивелировать неэтичный обыск может один существенный фактор – на процедуре обыска необходимо присутствие адвоката, что существенно снизит напряжение обыскиваемого лица и сделает излишней демонстрацию силы и полномочий ответственных органов. Важным моментом является статус лица, у которого проводится обыск.

Например, если человек является свидетелем, то должны предоставить властям все пароли в соответствии с его обязанностью давать показания. Наоборот, если человек находится в качестве обвиняемого, то в этом случае он имеет право хранить молчание. Таким образом, он должен передать соответствующий носитель данных, но не обязан раскрывать какие-либо пароли. Таким образом, грамотная работа адвоката с фиксацией всех замечаний может привести к признанию обыска полностью или частично незаконным [5].

В связи с вышесказанными, целесообразно внести следующие поправки в УПК РФ в части процесса производства обыска. Во-первых, необходимо законодательное закрепление производимых действий, буквально принципа – «разрешено только то, что прямо разрешено». Во-вторых, требуется законодательно закрепить возможность по разъяснению права на присутствие адвоката перед началом обыска и отдельно указать на разъяснение права на защиту, при условии, когда основанием обыска может быть предположение о совершении лицом конкретного преступления. В то же время требуется предусмотреть механизм, при котором адвокат вправе поставить в известность следователя о своем желании присутствовать при обыске, соблюдение такого механизма должно обеспечивать допуск.

В-третьих, в законе необходимы нормы, закрепляющие принцип уважения человеческого достоинства в процессе обыска. Среди прочего в обязательном порядке следует указать на необходимость воздержаться от организации беспорядка и неуважительного отношения к находящимся лицам на обыске.

Подводя итог следует отметить, что обыск является одним из наиболее часто производимых следственных действий, который следует производить исключительно при обстоятельствах высокого риска сокрытия и одновременно вероятности утраты доказательств. В жилище обыски проводятся при наличии судебного контроля согласно статье 165 УПК РФ. Поэтому законное и обоснованное проведение обыска возможно при достаточных основаниях и с учетом обстоятельств пропорционального вмешательства в конституционные права граждан, необходимо для исключения ситуации неправомерного давления на не являющихся участниками уголовного процесса граждан.